kurt_eisemannв Право на ненавистьВчера, с переходом в сегодня, СМИ разразились новостью о том, что один очень небезызвестный депутат Киевсовета по фамилии Пабат очень неудачно провел выходные. Да так неудачно, что попал в реанимацию с серьезными травмами головы и лица. К этому времени врачи уже успели удалить ему оба глаза и стараются удержать на этом свете, продолжая собирать по частям его голову.
Реакция существенной части интернет-аудитории, как обычно это происходит в последние годы, оказалась восторженной. Я помню, что такой же восторг испытывали люди, когда въехал в свою последнюю автозаправку «регионал» на «ламборджини» в 2011-м, когда в том же году окочурился от неизвестной болезни Джарты, когда в разное время отошли в мир иной еще несколько «народных слуг» рангом помельче: кого молнией шандарахнуло, кто угорел в личном «порше», кто пулю собственным брюхом поймал. Никакой Новый Год с Восьмым марта не празднуют с таким воодушевлением и радостью, как новости о том, что дед Кондратий обнял очередного випа. И уровень этой радости исключительно пропорционален уровню ненависти населения к этим самым випам, которые давно уже не воспринимаются как нормальные граждане.
Но нередко звучат еще мнения, что такое отношение – безнравственно. Мол, погибают люди, и злорадство в отношении их смерти – отвратительно и бесчеловечно. И даже многие из тех, кто действительно радуется их смерти, в «приличной компании» да и вообще на людях (кроме интернета, где можно оставаться неузнанным) стараются избегать подобных суждений. Открытое выражение ненависти считается чем-то постыдным, неприличным, неправильным. Как только на публике речь заходит о дохлом випе, внезапно отношение к нему меняется и он становится тем, о ком либо хорошо, либо никак. А почему, собственно?
Что такого отвратительного в искреннем презрении к врагу? Почему нельзя радоваться его смерти? Во все времена открытое выражение ненависти к ублюдку, к убийце, к мародеру считалось если не героизмом, то во всяком случае единственно правильным, в высшей мере нравственным поступком.
Почему нельзя с удовольствием смотреть на подыхающую тварь, которая до этого ходила по трупам, воплощая свое животное стремление сожрать как можно больше и набить как можно плотнее собственные закрома? Почему нельзя открыто испытывать удовлетворение от корчей вонючей гниды, если еще вчера она наслаждалась своим превосходством, обрекая на смерть других? С какой стати считать человеком того, кто не считает человеком тебя и таких, как ты?
Нет ничего безнравственного в том, чтобы желать врагу смерти. И нередко не просто смерти, а долгого и мучительного подыхания – это справедливо, если до этого он точно так же способствовал мучительной смерти других.
Хотя я понимаю, что злорадствовать над трупом убитого не тобой врага – это означает как бы приписывать себе чужие заслуги. Но это не так страшно, если этот враг сдох сам собой, в силу стечения обстоятельств.
Парадоксально прозвучит, но ненависть – хорошее чувство. Скажу по-другому: ненависть – нормальное чувство. А вот ее отсутствие в ответ на унижение, на звериную жестокость, на беспредел – это, на мой взгляд, нравственное извращение. Право на ненависть к врагу – такое же неотъемлемое, как право на жизнь (которую этот враг стремится отнять).
Хороший враг – мертвый враг, это всегда было основной заповедью любых борцов. Ненависть к врагу – первый шаг к его уничтожению. Пока мы видим в них нормальных людей, которые могут заслуживать жалости просто потому, что внешне они похожи на нас, пока мы жалеем их, опасаясь, что можем стать такими же, как они – до тех пор они будут побеждать, и наслаждаться своим превосходством, испражняясь нам на головы и иногда убивая нас как беспомощных животных на охоте.
Поэтому ненавидьте на здоровье! Ненавидьте всей душой, без излишних нравственных рефлексий. Тот, кто умеет ненавидеть врага, умеет и по-настоящему любить друзей.
Реакция существенной части интернет-аудитории, как обычно это происходит в последние годы, оказалась восторженной. Я помню, что такой же восторг испытывали люди, когда въехал в свою последнюю автозаправку «регионал» на «ламборджини» в 2011-м, когда в том же году окочурился от неизвестной болезни Джарты, когда в разное время отошли в мир иной еще несколько «народных слуг» рангом помельче: кого молнией шандарахнуло, кто угорел в личном «порше», кто пулю собственным брюхом поймал. Никакой Новый Год с Восьмым марта не празднуют с таким воодушевлением и радостью, как новости о том, что дед Кондратий обнял очередного випа. И уровень этой радости исключительно пропорционален уровню ненависти населения к этим самым випам, которые давно уже не воспринимаются как нормальные граждане.
Но нередко звучат еще мнения, что такое отношение – безнравственно. Мол, погибают люди, и злорадство в отношении их смерти – отвратительно и бесчеловечно. И даже многие из тех, кто действительно радуется их смерти, в «приличной компании» да и вообще на людях (кроме интернета, где можно оставаться неузнанным) стараются избегать подобных суждений. Открытое выражение ненависти считается чем-то постыдным, неприличным, неправильным. Как только на публике речь заходит о дохлом випе, внезапно отношение к нему меняется и он становится тем, о ком либо хорошо, либо никак. А почему, собственно?
Что такого отвратительного в искреннем презрении к врагу? Почему нельзя радоваться его смерти? Во все времена открытое выражение ненависти к ублюдку, к убийце, к мародеру считалось если не героизмом, то во всяком случае единственно правильным, в высшей мере нравственным поступком.
Почему нельзя с удовольствием смотреть на подыхающую тварь, которая до этого ходила по трупам, воплощая свое животное стремление сожрать как можно больше и набить как можно плотнее собственные закрома? Почему нельзя открыто испытывать удовлетворение от корчей вонючей гниды, если еще вчера она наслаждалась своим превосходством, обрекая на смерть других? С какой стати считать человеком того, кто не считает человеком тебя и таких, как ты?
Нет ничего безнравственного в том, чтобы желать врагу смерти. И нередко не просто смерти, а долгого и мучительного подыхания – это справедливо, если до этого он точно так же способствовал мучительной смерти других.
Хотя я понимаю, что злорадствовать над трупом убитого не тобой врага – это означает как бы приписывать себе чужие заслуги. Но это не так страшно, если этот враг сдох сам собой, в силу стечения обстоятельств.
Парадоксально прозвучит, но ненависть – хорошее чувство. Скажу по-другому: ненависть – нормальное чувство. А вот ее отсутствие в ответ на унижение, на звериную жестокость, на беспредел – это, на мой взгляд, нравственное извращение. Право на ненависть к врагу – такое же неотъемлемое, как право на жизнь (которую этот враг стремится отнять).
Хороший враг – мертвый враг, это всегда было основной заповедью любых борцов. Ненависть к врагу – первый шаг к его уничтожению. Пока мы видим в них нормальных людей, которые могут заслуживать жалости просто потому, что внешне они похожи на нас, пока мы жалеем их, опасаясь, что можем стать такими же, как они – до тех пор они будут побеждать, и наслаждаться своим превосходством, испражняясь нам на головы и иногда убивая нас как беспомощных животных на охоте.
Поэтому ненавидьте на здоровье! Ненавидьте всей душой, без излишних нравственных рефлексий. Тот, кто умеет ненавидеть врага, умеет и по-настоящему любить друзей.
Community Info